— Не исключено, что я окажу тебе содействие в этом деле, — произнес он мягко.

И тут Джессика выпалила, как всегда, не подумав перед тем, как что-нибудь сказать:

— Если мы вместе станем распространять листовки, то тогда тебя схватят. Лучше я сяду на попутный корабль и отправлюсь на Юг.

Гнев медленно закипал в жилах Мстителя, но теперь он вырвался наружу. Он рывком схватил ее за плечи, повернул к себе лицом и принялся ругать ее сначала по-итальянски, а затем по-испански. После чего процедил сквозь зубы:

— Это не ты, а я раздобуду эти прокламации, я их и распространить сумею, да так, что на тебя и тень подозрения не падет! А ты в это время будешь сидеть дома, там, где и подобает находиться женщине!

Глаза у нее вспыхнули злобой.

— Да если бы я сидела все время дома, то ты давно уже был бы покойником.

На какое-то время взгляды их повстречались, и теперь они смотрели друг другу прямо в глаза.

— Так с кем же ты все-таки вела речи о независимости? — задал он ей вопрос.

— Ни с кем, — ответила она, постепенно приходя в себя. — Просто Александр указал мне на некоторые факты.

— Этот жирный морской морж? И что он постоянно крутится вокруг тебя? Что ему от тебя нужно?

— Ты что же это, станешь указывать мне теперь, с кем мне встречаться, а с кем нет? Да ты на меня никаких прав не имеешь, даже невзирая на то, что сейчас произошло между нами. А вот тебе еще предстоит доказать, на что ты способен, если у тебя нет помощи извне. Хорош же из тебя Мститель! Единственным твоим удачным налетом стал визит к женщине под юбку!

После этих слов Джесс спохватилась и закрыла себе рот тыльной стороной ладони. Она поняла, что сказала лишнее.

Мститель пружинисто вскочил на ноги, глаза его горели злобой.

— Постой, я вовсе не хотела тебя обидеть, — начала было оправдываться Джессика. — Я просто хотела сказать тебе, что ты не должен был говорить мне, чтобы я сидела дома…

Мститель круто развернулся и, не сказав ни единого слова, исчез во мраке ночи.

Джессика постояла некоторое время, напрягая зрение и слух, пытаясь услышать хотя бы малейший звук или движение в той стороне, где растворился в ночи Мститель, однако тщетно: от него не было ни слуху, ни духу.

Ей ничего не оставалось делать, как собрать свои сети, взять улов и двинуться домой.

Джессика устало опустила на большой стол в общей комнате дома Монтгомери тяжелую корзину со свежей рыбой и омарами. Элеонора же прикрикнула на Молли, чтобы та занималась своим делом, с грохотом задвинула в кирпичную печь сковородку для выпечки кукурузной сдобы. Потом она пыкнула на тощую собачонку в будке, одновременно покручивая вертел, и устремила рассерженный взгляд на Натаниела, потому что он еще не начал чистить рыбу.

— Это все он, — проговорила сквозь зубы Элеонора. Джесс вопрошающе взглянула на Ната, который поднял омара, упавшего на пол.

— Это Ник, — тихо, одними губами, прошептал Нат, кивнув головой в сторону входной двери.

— И что же натворил твой Николай на этот раз? — спросила Джесс и взяла горячую пышку со сковородки. Элеонора сердито взглянула на сестру.

— И вовсе он не мой. — Затем добавила более спокойно:

— Александр болен. Насколько мне стало известно, он, может быть, даже при смерти, а этот высокомерный, неуклюжий монстр даже не позволяет мне его навестить. Он утверждает, что якобы Алекс не желает никого видеть.

— По всей вероятности, это чистая правда, — с полным ртом проговорила Джесс. — Он не желает никого видеть по той простой причине, что не будет на нем его расписных одежд. — Она стряхнула крошки с рук.

— Но уж меня-то он примет. — Она прошла через гостиную и взялась за ручку двери комнаты Алекса, однако Ник успел выйти из соседней комнаты и остановить ее.

— Он не желает никого видеть. Джесс постучала в дверь.

— Алекс, открой, это я, Джессика. Элеонора обеспокоена состоянием твоего здоровья. Отопри дверь и впусти меня.

Ответа не последовало. Она бросила взгляд на Ника. Это был смуглый мужчина крупного телосложения, который в данный момент весьма зло на нее поглядывал.

— А я все равно желаю его видеть, — произнесла Джесс, упрямо поджав губы.

— Он не принимает посетителей. Джессика хотела сказать что-то еще, но передумала и, улыбнувшись, пожала плечами.

— Хочется верить, что аппетит у него все-таки хороший, — произнесла она с улыбкой и вернулась к сестре. Элеонора искоса взглянула на нее, но она, отрицательно качнув головой, вышла из дома.

Не собиралась она подчиняться этому мужлану Нику, поэтому, пробравшись сквозь заросли вокруг дома, она очутилась у окна и спальню Алекса. Она задержалась на мгновение подле окна Сэйера. Старший из рода Монтгомери не спеша оторвал свой взор от раскрытой книги.

Джесс затаила дыхание, но так как старик лишь продолжал молча смотреть на нее, то она выдавила из себя вялую улыбку и продолжила путь вокруг дома. Когда Джесс подошла к окну Алекса, то с удовлетворением отметила, что ставни его окна открыты. Она уже была одной ногой внутри, как внезапно ее схватили за пояс и выдернули наружу. Она увидела перед собой Ника, — А, это госпожа Джессика, — произнес он с укоризной. — Вот уж никогда бы не подумал, что вы способны на такие поступки. А теперь живо давайте отсюда, не пристало вам подсматривать в мужские покои.

Руки Джесс непроизвольно сжались в кулачки, но она одержала себя усилием воли и, резко развернувшись, ушла. Да и какое ей, собственно, дело, даже если с Александром что-то и стряслось неладное. Ведь он доставлял ей одни лишь хлопоты. Ведь это он послужил причиной того, что она так разозлила Мстителя.

Она почувствовала, как слезы навернулись на глаза, и шмыгнула носом. Джесс теперь уже до конца уяснила для себя: все она сможет пережить — как любовь, так и ненависть Мстителя.

И шмыгнув напоследок носом, Джессика отправилась в прибойную пещеру, ведь Уэнтворты заказали ей пятьдесят фунтов венерки, съедобного морского моллюска, к столу адмирала и его офицеров. И тут Джесс злорадно усмехнулась, вспомнив эту снобку, миссис Уэнтворт, которая теперь была вынуждена поставлять за свой счет провиант для английских офицеров, находившихся у них на постое, что ежедневно уменьшало их богатство.

— Ну что же, это послужит ей уроком, — произнесла Джесс с улыбкой, поигрывая скребком для сбора венерки.

А Элеонору в ту ночь душили слезы. Дети давно уже привыкли к вспыльчивому характеру Джессики, но вот Элеонора была совершенно иной женщиной. Как правило, всегда спокойная и рассудительная, Элеонора была опорой семьи.

— Я уверена, с Александром что-то случилось, — произнесла Элеонора. Она в прострации сидела за столом, совершенно забыв, что дети ждут обеда. А дети переводили взгляд с пустых тарелок на Элеонору, как бы разделяя ее озабоченность.